«Вот уже пятьдесят лет во мне растет определенное убеждение: факты жизни заставляют меня думать, что человечество поражено болезнью. Я имею в виду тех людей, с которыми сталкиваюсь.

На протяжении моей жизни я не раз бывал потрясен и оглушен, узнавая, что мы, люди, можем проделывать друг с другом. Многие из нас знают это гораздо лучше меня и на собственном опыте. О многом, происходившем во время войны, я стараюсь не думать, иначе я ощущаю физическую боль. И раз я убеждаюсь, что человечеству больно, это занимает мои мысли. Я ищу эту болезнь и нахожу ее в самом доступном для себя месте – в себе самом. Я узнаю в этом часть нашей большой человеческой натуры, которую мы должны понять, иначе ее невозможно будет держать под контролем. Вот поэтому я и пишу со всей страстностью, на какую способен… Писатель ставит диагноз болезни, и это столь же высокий долг, как долг врача.

Для этого нужны две вещи: сострадание, сочувствие к другим людям и еще непреклонность, то есть решимость сказать то, что хочешь сказать, чтобы потом с тобой ни случилось»